Пройти чистилище - Страница 30

— Я не виноват, товарищи. Это они мне все перепутали.

И зал взорвался сочувственными аплодисментами. Вскоре после возвращения Леонид Ильич Брежнев скончался и на его место сел единственный человек, кто реально знал обстановку в государстве и в партии — Юрий Андропов, жесткий и трезвый прагматик, последовательный политик и достаточно гибкий практик. Почти сразу в Москву был переведен Гейдар Алиев, избранный членом Политбюро и ставший Первым заместителем Председателя Совета Министров при немощном Тихонове.

Из КГБ в МВД на «укрепление» был переведен Федорчук, отличавшийся самодурством и непродуманностью решений, который начал разгонять старых специалистов, решив, что таким образом можно навести порядок. Вместе с ним в МВД пришли тысячи сотрудников КГБ, помогать органам внутренних дел избавляться от коррупции.

Особых успехов они, конечно, не добились, но систему МВД потрясли основательно. Это были, пожалуй, немногие месяцы, когда офицеры МВД, а особенно ГАИ и ОБХСС, стали бояться брать привычные и милые их сердцу взятки. Андропов начал с наведения жесткого порядка в стране. В кинотеатрах и в магазинах стали останавливать праздношатающихся, проверяя их документы и выясняя, почему задержанные в данный момент не на работе.

Андропов прекрасно знал, что именно происходило в стране, до какой степени все прогнило, но верил в возможность перемен. Но перемен, направленных на укрепление существующего строя, истовым идолопоклонником которого он был. После смерти Андропова появилось много книг и статей, в которых авторы пытаются доказать, что «пионером перестройки» был именно Юрий Андропов, а Михаил Горбачев лишь продолжатель его дела.

Лозунг «перестройки» общества и особенно экономики государства действительно мог быть взят на вооружение Андроповым. Но только «перестройки» в смысле укрепления мощи государства и его жизнеспособности. Крах, к которому привел страну Горбачев, был бы немыслим при его наставнике. Это нужно четко себе представлять. Горбачев, в отличие от Андропова, оказался человеком более импульсивным, непоследовательным, трусливым. Приняв огромный корабль, он не справился с управлением и выбросил его на мель, разбив вверенное ему судно. И, как бы ни оправдывал свои действия в будущем сам Горбачев, капитан, потерявший свое судно, независимо от причин, все равно виновен в его гибели.

Но пока за окнами февраль восемьдесят четвертого года, и Крючков, вызвав к себе начальника управления «С», читает последнее донесение агента-нелегала из Америки. Ему явно не нравится это донесение, и он даже не пытается скрыть свое настроение от генерала Дроздова, сидящего напротив него.

— Когда пришло это сообщение? — наконец, спрашивает он.

— Сегодня, — с готовностью отвечает генерал, — мы решили сразу показать его вам. Это насчет нашего последнего разговора о провалах в Скандинавии и в Англии.

— Данные подтверждаются? — уточнил Крючков.

— Не все, но некоторые совпадают. Подряд три явных провала. Я не хотел вам докладывать, Владимир Александрович, пока сам все не проверю. Однако, проведенная проверка подтвердила наши худшие опасения. Похоже, мы имеем дело с агентом английских или американских спецслужб, действующими как раз на этом направления.

Крючков нахмурился. Долгие годы работы в разведке научили его верному пониманию и осмыслению того страшного факта, о котором ему сказал генерал.

— Что думаете делать? — жестко спросил он.

— Еще раз все проверить. Нам необходимо хотя бы локализировать источник утечки информации. А затем мы сможем выйти и на самого агента.

Крючков посмотрел на лежавшие перед ним бумаги. Управление «С» занималось нелегалами. Это было их ведомство.

— Что сообщает «Юджин»? — спросил он.

— По установленному каналу его связной не стал выходить на связь. Мы предполагаем, что там возможна утечка информации. Именно последние сообщения «Юджина» по Великобритании оказались известны противной стороне.

— Вы подозреваете конкретно его? — уточнил Крючков.

Генерал смутился. Он только недавно был назначен на должность начальника управления «С» и не знал лично самого «Юджина». Но он был осведомлен, что этого агента знает сам Крючков, отправивший его десять лет назад, в Турцию.

— У нас пока нет оснований подозревать «Юджина», — осторожно ответил он.

— А его связной? — напомнил Крючков, — вы проверили всю линию связи?

— Конечно. Непосредственный его контактер — наш офицер. Нелегал, посланный в Америку почти сразу после закрепления «Юджина». С ним у нас никогда не было проблем. Мы несколько раз проверяли все его сообщения. Ему вообще запрещены любые активные действия. Его задача — только координация действий и помощь «Юджину». Два года назад у них были какие-то неприятности с контрабандистами…

— Я помню, — кивнул Крючков.

Он действительно помнил ту историю. Когда ему доложили о неслыханных действиях агента-нелегала, едва не ставшего жертвой мафии, он даже хотел отозвать «Юджина» из Америки. Но потом все обошлось. Агенту удалось выкрутиться из этой ситуации почти чудом. Хотя он мог и не выкрутиться… Крючков снова нахмурился. Нужно будет опять проверить все сообщения «Юджина».

По натуре подозрительный и замкнутый человек, Крючков не особенно доверял нелегалам, долгие годы находящимся за рубежом. Насмотревшись на выступления «антисоциалистических сил» в Венгрии в пятьдесят шестом году, он на всю жизнь сохранил в душе стойкое предубеждение к Западу, его культуре и морали. В отличие от своего бессменного шефа Юрия Андропова он не обладал широтой кругозора и эрудицией своего руководителя. И это всегда сказывалось на его отношении к работе.